Несмотря на слабое здоровье, мальчика в 1891 г. отправили в Кадис, в иезуитский колледж, после окончания которого Х. изучает право в Севильском университете. Однако Х. занимается не столько юриспруденцией, сколько рисованием, чтением и сочинением стихов, особенно увлекается французской и немецкой романтической поэзией, а также испанской поэзией в лицее Росалии де Кастро и Густаво Беккера. Его ранние стихи, напечатанные в мадридском обозрении «Новая жизнь» («Vida nueva»), когда ему было 17 лет, привлекли внимание нескольких знаменитых испано-язычных поэтов того времени, в т. ч. никарагуанца Рубена Дарио, жившего в то время в Испании, и соотечественника Х. Франсиско Вильяспеса, которые посоветовали начинающему поэту переехать в Мадрид. Вняв их совету, Х. бросает нерегулярные занятия правом, переезжает в Мадрид и активно участвует в создании двух влиятельных модернистских журналов – «Гелиос» («Helios», 1902) и «Возрождение» («Renacimiento», 1906). Самые ранние из поэтических сборников Х., «Души фиалок» («Almas de violeta») и «Водяные лилии» («Ninfeas»).
появились в 1900 г. Подражательные, сентиментальные, проникнутые подростковой меланхолией, эти стихи тем не менее свидетельствуют об определенной стилистической искушенности поэта, о чувственности и нежной лиричности его ранней поэзии. Образы природы, которыми насыщены ранние стихи Х., будут характерны для всей его поэзии.
Внезапная смерть отца повергла поэта, только что вернувшегося в Могер, в состояние глубокой депрессии. Х. едет лечиться от неврастении в санаторий в Бордо, где вскоре поправляется, однако превращается в полуотшельника, одержимого мыслями о смерти. Эти мысли будут преследовать его всю жизнь. Находясь в санатории, Х. пишет мало, предпочитает читать, в основном французских символистов – Верлена, Рембо, Малларме.
Вернувшись в 1902 г. в Мадрид, Х. пишет свои первые зрелые стихотворения, вошедшие в сборники «Рифмы» («Rimas», 1902), «Печальные напевы» («Arias tristes», 1903), «Дальние сады» («Jardines lejanos», 1904), «Пасторали» («Pastorales», 1905) и отличающиеся характерными для модернистской поэзии fin-de-siecle настроениями безысходности. Но в этих стихах слышен оригинальный поэтический голос изящный, музыкальный, с налетом таинственности.
С 1905 по 1911 г. Х. опять живет в Могере, где были написаны стихи, вошедшие в сборники «Чистые элегии» («Elejias puras», 1908), «Весенние баллады» («Ваladas de primavera», 1910) и «Гулкое одиночество» («La soledad sonora», 1911). Своими причудливыми образами и сложными размерами (александрийский стих, например) эти стихи заставляют вспомнить стиль барокко.
В 1912 г. Х. переезжает в Мадридскую студенческую резиденцию, центр гуманитарной культуры, где он знакомится с американкой Зенобией Кампруби. Вместе они переводят индийского поэта Рабиндраната Тагора. В это же время Х. выпускает сборник «Лабиринт» («Laberinto», 1913) – стихи, посвященные семи его возлюбленным, а также широко известный цикл белых стихов «Платеро и я» («Platero у уо», 1914). В подтексте этой своего рода лирической повести, где рассказывается о поэте и его ослике, лежит, как писал в 1970 г. американский литературный критик Майкл Предмор, мысль о «смерти и возрождении как процессе вечных превращений».
В 1915 г. выходит «Лето» («Estio»), книга романтических любовных стихов, посвященных Зенобии Кампруби. В следующем году Х. приехал к ней в Нью-Йорк, и они поженились. Путешествие по океану стало важной вехой в творчестве Х. В его следующем сборнике «Дневник поэта-молодожена» («Diario de un poeta recien casado», 1917) нашло свое отражение это путешествие; примечателен «Дневник» и использованием свободного стиха – впервые в испанской поэзии. И хотя любовная тема играет существенную роль в этой книге, она вся пронизана темой моря, чья постоянная изменчивость и безостановочное движение символизируют нетерпимость Х. к устоявшимся поэтическим структурам, но в то же время море будит у поэта тоску по постоянству.
На протяжении последующих 20 лет Х. работал критиком и редактором в испанских литературных журналах, а в своем творчестве пытается выразить то, что он называл «жадностью вечности». В книге «Вечность» («Eternidades» 1918) он отрекается от своих прошлых стихов и стремится к la poesia desnuda – к «обнаженной», «чистой» поэзии. Стихи сборника «Вечность» строги и эпиграмматичны, чужды изысканности, красочности, которые были характерны для раннего творчества поэта.
В последующих поэтических сборниках – «Камень и небо» («Piedra у cielo». 1919) и «Красота» («Belleza», 1923) – Х. размышляет о связи между красотой и смертью, творчеством и спасением души. В эстетико-этическом трактате тех лет поэт заявляет, что существует связь между нравственностью и красотой. С 1923 по 1936 г. Х. работает над антологией «Круглый год песен нового света» («La estacion total con las canciones de la nueva luz»), изданной только в 1946 г. и пронизанной острым чувством царящей в природе гармонии. «Название антологии символично, – писал в 1976 г. в своей книге «Современная испанская поэзия (1898...1963)» американский литературовед К. Кобб. – «Круглый год» – это стремление поэта связать воедино все сезоны, все начала и концы, рождение и смерть.
Начавшаяся в 1936 г. гражданская война в Испании нарушила творческие планы поэта. Республиканское правительство направляет его почетным атташе по культуре в Соединенные Штаты, и, хотя поэт ехал туда по своей воле, свою разлуку с Испанией он воспринимал как добровольную ссылку. В эти годы Х. – впервые в жизни – выступает с лекциями в университетах Кубы, Пуэрто-Рико и США. Когда же в 1939 г. Франко становится полновластным правителем Испании, Х. с женой решают остаться за границей.
И хотя в эти годы Х. пишет немного, он продолжает напряженные поиски поэтической истины, достигая почти религиозной силы в своем духовном завещании «Зверь из глубины души» («Animal de fondo», 1949), поэтическом сборнике, навеянном еще одним морским путешествием, на этот раз в Аргентину. В 1964 г. американский исследователь Говард Янг назвал эту книгу «духовной автобиографией Х., синтезом его поэтических идеалов».
В 1951 г. Х. с женой переезжают в Пуэрто-Рико, где поэт занимается преподавательской деятельностью, а также работает над поэтическим циклом «Бог желанный и желающий» («Dios deseado у deseante»), предполагаемым продолжением «Зверя из глубины души». Сборник этот не был закончен, но фрагменты из него поэт включил в «Третью поэтическую антологию» («Tercera antolojia poetica», 1957).
В 1956 г., в год смерти жены, Х. получил Нобелевскую премию по литературе «за лирическую поэзию, образец высокого духа и художественной чистоты в испанской поэзии». В речи на церемонии вручения премии член Шведской академии Яльмар Гульберг заявил: «Воздавая должное Хуану Рамону Х., Шведская академия тем самым воздает должное целой эпохе великой испанской литературы». В коротком ответном письме Х., зачитанном в Стокгольме ректором Пуэрториканского университета, говорилось: «Нобелевская премия по праву принадлежит моей жене Зенобин. Если бы не ее помощь, не ее вдохновляющее участие, я не смог бы трудиться на протяжении сорока лет. Теперь без нее я одинок и беспомощен». Х. так и не смог оправиться от смерти жены и через два года умер в Пуэрто-Рико в возрасте 76 лет.
Репутация Х., поэта, свято преданного своему искусству, продолжает оставаться высокой. «Х. занимает в испанской литературе совершенно уникальное место из-за стремления к обнаженности, универсальности и бесконечности поэзии», – писал К. Кобб, который считает, что в этом отношении Х. можно сравнить только с Йитсом и Рильке. Как и они, замечает Говард Янг, Х. исповедует «религию, в которой поэзия – единственный обряд, а творчество – единственная форма поклонения».
Испанский поэт Хуан Рамон Хименес Мантекон родился в Могере, маленьком городке в Андалусии, в семье банкира Виктора Хименеса и его жены Пурификасьон Мантекон-и-Лопес Парейо. В семье, кроме Хуана, было еще двое детей, а также дочь Виктора Хименеса от первого брака. Несмотря на слабое здоровье, мальчика в 1891 г. отправили в Кадис, в иезуитский колледж, после окончания которого Х. изучает право в Севильском университете. Однако Х. занимается не столько юриспруденцией, сколько рисованием, чтением и сочинением стихов, особенно увлекается французской и немецкой романтической поэзией, а также испанской поэзией в лицее Росалии де Кастро и Густаво Беккера. Его ранние стихи, напечатанные в мадридском обозрении «Новая жизнь» («Vida nueva»), когда ему было 17 лет, привлекли внимание нескольких знаменитых испано-язычных поэтов того времени, в т. ч. никарагуанца Рубена Дарио, жившего в то время в Испании, и соотечественника Х. Франсиско Вильяспеса, которые посоветовали начинающему поэту переехать в Мадрид. Вняв их совету, Х. бросает нерегулярные занятия правом, переезжает в Мадрид и активно участвует в создании двух влиятельных модернистских журналов - «Гелиос» («Helios», 1902) и «Возрождение» («Renacimiento», 1906). Самые ранние из поэтических сборников Х., «Души фиалок» («Almas de violeta») и «Водяные лилии» («Ninfeas») появились в 1900 г. Подражательные, сентиментальные, проникнутые подростковой меланхолией, эти стихи тем не менее свидетельствуют об определенной стилистической искушенности поэта, о чувственности и нежной лиричности его ранней поэзии. Образы природы, которыми насыщены ранние стихи Х., будут характерны для всей его поэзии.
Внезапная смерть отца повергла поэта, только что вернувшегося в Могер, в состояние глубокой депрессии. Х. едет лечиться от неврастении в санаторий в Бордо, где вскоре поправляется, однако превращается в полуотшельника, одержимого мыслями о смерти. Эти мысли будут преследовать его всю жизнь. Находясь в санатории, Х. пишет мало, предпочитает читать, в основном французских символистов – Верлена, Рембо, Малларме.
Вернувшись в 1902 г. в Мадрид, Х. пишет свои первые зрелые стихотворения, вошедшие в сборники «Рифмы» («Rimas», 1902), «Печальные напевы» («Arias tristes», 1903), «Дальние сады» («Jardines lejanos», 1904), «Пасторали» («Pastorales», 1905) и отличающиеся характерными для модернистской поэзии fin-de-siecle настроениями безысходности. Но в этих стихах слышен оригинальный поэтический голос изящный, музыкальный, с налетом таинственности.
С 1905 по 1911 г. Х. опять живет в Могере, где были написаны стихи, вошедшие в сборники «Чистые элегии» («Elejias puras», 1908), «Весенние баллады» («Ваladas de primavera», 1910) и «Гулкое одиночество» («La soledad sonora», 1911). Своими причудливыми образами и сложными размерами (александрийский стих, например) эти стихи заставляют вспомнить стиль барокко.
В 1912 г. Х. переезжает в Мадридскую студенческую резиденцию, центр гуманитарной культуры, где он знакомится с американкой Зенобией Кампруби. Вместе они переводят индийского поэта Рабиндраната Тагора. В это же время Х. выпускает сборник «Лабиринт» («Laberinto», 1913) – стихи, посвященные семи его возлюбленным, а также широко известный цикл белых стихов «Платеро и я» («Platero у уо», 1914). В подтексте этой своего рода лирической повести, где рассказывается о поэте и его ослике, лежит, как писал в 1970 г. американский литературный критик Майкл Предмор, мысль о «смерти и возрождении как процессе вечных превращений».
В 1915 г. выходит «Лето» («Estio»), книга романтических любовных стихов, посвященных Зенобии Кампруби. В следующем году Х. приехал к ней в Нью-Йорк, и они поженились. Путешествие по океану стало важной вехой в творчестве Х. В его следующем сборнике «Дневник поэта-молодожена» («Diario de un poeta recien casado», 1917) нашло свое отражение это путешествие; примечателен «Дневник» и использованием свободного стиха – впервые в испанской поэзии. И хотя любовная тема играет существенную роль в этой книге, она вся пронизана темой моря, чья постоянная изменчивость и безостановочное движение символизируют нетерпимость Х. к устоявшимся поэтическим структурам, но в то же время море будит у поэта тоску по постоянству.
На протяжении последующих 20 лет Х. работал критиком и редактором в испанских литературных журналах, а в своем творчестве пытается выразить то, что он называл «жадностью вечности». В книге «Вечность» («Eternidades» 1918) он отрекается от своих прошлых стихов и стремится к la poesia desnuda – к «обнаженной», «чистой» поэзии. Стихи сборника «Вечность» строги и эпиграмматичны, чужды изысканности, красочности, которые были характерны для раннего творчества поэта.
В последующих поэтических сборниках – «Камень и небо» («Piedra у cielo». 1919) и «Красота» («Belleza», 1923) – Х. размышляет о связи между красотой и смертью, творчеством и спасением души. В эстетико-этическом трактате тех лет поэт заявляет, что существует связь между нравственностью и красотой. С 1923 по 1936 г. Х. работает над антологией «Круглый год песен нового света» («La estacion total con las canciones de la nueva luz»), изданной только в 1946 г. и пронизанной острым чувством царящей в природе гармонии. «Название антологии символично, – писал в 1976 г. в своей книге «Современная испанская поэзия (1898...1963)» американский литературовед К. Кобб. – «Круглый год» – это стремление поэта связать воедино все сезоны, все начала и концы, рождение и смерть.
Начавшаяся в 1936 г. гражданская война в Испании нарушила творческие планы поэта. Республиканское правительство направляет его почетным атташе по культуре в Соединенные Штаты, и, хотя поэт ехал туда по своей воле, свою разлуку с Испанией он воспринимал как добровольную ссылку. В эти годы Х. – впервые в жизни – выступает с лекциями в университетах Кубы, Пуэрто-Рико и США. Когда же в 1939 г. Франко становится полновластным правителем Испании, Х. с женой решают остаться за границей.
И хотя в эти годы Х. пишет немного, он продолжает напряженные поиски поэтической истины, достигая почти религиозной силы в своем духовном завещании «Зверь из глубины души» («Animal de fondo», 1949), поэтическом сборнике, навеянном еще одним морским путешествием, на этот раз в Аргентину. В 1964 г. американский исследователь Говард Янг назвал эту книгу «духовной автобиографией Х., синтезом его поэтических идеалов».
В 1951 г. Х. с женой переезжают в Пуэрто-Рико, где поэт занимается преподавательской деятельностью, а также работает над поэтическим циклом «Бог желанный и желающий» («Dios deseado у deseante»), предполагаемым продолжением «Зверя из глубины души». Сборник этот не был закончен, но фрагменты из него поэт включил в «Третью поэтическую антологию» («Tercera antolojia poetica», 1957).
В 1956 г., в год смерти жены, Х. получил Нобелевскую премию по литературе «за лирическую поэзию, образец высокого духа и художественной чистоты в испанской поэзии». В речи на церемонии вручения премии член Шведской академии Яльмар Гульберг заявил: «Воздавая должное Хуану Рамону Х., Шведская академия тем самым воздает должное целой эпохе великой испанской литературы». В коротком ответном письме Х., зачитанном в Стокгольме ректором Пуэрториканского университета, говорилось: «Нобелевская премия по праву принадлежит моей жене Зенобин. Если бы не ее помощь, не ее вдохновляющее участие, я не смог бы трудиться на протяжении сорока лет. Теперь без нее я одинок и беспомощен». Х. так и не смог оправиться от смерти жены и через два года умер в Пуэрто-Рико в возрасте 76 лет.
Репутация Х., поэта, свято преданного своему искусству, продолжает оставаться высокой. «Х. занимает в испанской литературе совершенно уникальное место из-за стремления к обнаженности, универсальности и бесконечности поэзии», – писал К. Кобб, который считает, что в этом отношении Х. можно сравнить только с Йитсом и Рильке. Как и они, замечает Говард Янг, Х. исповедует «религию, в которой поэзия – единственный обряд, а творчество – единственная форма поклонения».
Хуан Рамон Хименес рано начал писать и печататься, и сразу был признан. Однако ранний успех он пережил самым неожиданным образом.
Хименес появился на свет рождественской ночью 1881 г. на юго-западе Андалузии, в захолустном Могере, в старинном доме с мраморными лестницами и слугами. Отец, голубоглазый кастилец, был крупным виноделом («У матери, — вспоминал Хименес, — глаза были черные и в жилах текла мавританская кровь»).
Пятнадцати лет, полный надежд и свободный от забот, Хуан Хименес отправляется в Севилью учиться живописи. Там он начал писать стихи, которые довольно скоро были напечатаны в мадридском журнале. Начинающий поэт не только был замечен, но и оказался на гребне поэтической волны. В столице утверждала себя новая литературная школа — модернизм. Испанские модернисты, в большинстве не слишком глубокие дарования, с равным пылом исповедовали красоту и грешили красивостью, но молодой провинциал увлекся их аффектированной музыкальностью и культом красоты. Его приветствовали как единомышленника, и ободренный юноша отослал в столицу рукопись книги стихов «Облака». Там ее разделили пополам, одну часть назвали «Фиалковые души», другую — «Ненюфары», и в 1900 г. книги вышли в свет. Первая была набрана лиловым шрифтом, вторая — зеленым; к обеим Хуан Хименес до конца жизни сохранил стойкое отвращение. Ни стихотворное приветствие великого Рубена Дарио, ни поездка в Мадрид не вскружили ему голову, напротив, он отрезвел и ощутил нешуточность своего призвания.
Позднее Хименес придумал для себя формулу: «эстетическая этика» — нравственность художника в бескомпромиссной художественности. И попутно сформулировал правило: «Если дали тетрадь в линейку — пиши поперек» Еще тогда, на рубеже веков, зародилась в нем неприязнь к накатанным дорогам.
По возвращении в Могер его ждал удар — внезапна смерть отца. Сломленный утратой, Хуан Рамон Хименес оказался на грани душевной болезни, и ему пришлось лечиться. В это трудное время он рождается как настоящий поэт. В больнице он создает книгу стихов «Грустные напевы» (1902—1903 по словам Мачадо, «чудесную книгу несбывшейся жизни». Затем появляются «Далекие сады» (1903 — 1904) и «Пасторали» (1903 — 1905). О последней и, наверно, лучшей из его ранних книг больше, чем инертное «пасторали», говорят названия трех ее частей: «Печаль полей», «Долина» и «Пастушья звезда». С этих книг Хуана Хименеса начинается «серебряный век» испанской поэзии.
Из мадридских больниц Хименес возвращается в родное захолустье к обедневшей семье. За семь лет затворничества в Могере созданы 10 книг стихов; первую из них — «Зеленые листья» (1906) — он предварил словами: «Я подбирал букет — и вот остались листья. В них меньше аромата и больше свежести. Они первыми увидели небо и услышали птиц». Название одной из книг — «La soledad sonora» («Звонкое одиночество») — по-испански звучит, как утренний горн. «Моему «звонкому одиночеству», — писал позднее Хименес, — я учился в Могере у подлинных аристократов, единственно подлинных. У пахарей, плотников, каменщиков, гончаров, кузнецов, у тех, кто почти всегда работает в одиночестве, вкладывая всю душу в свой труд». Не зря Хименеса в Испании именуют Поэтом из Могера.
Встреча читателя со стихами Хименеса была радостью узнавания. После двух веков редко оживлявшегося застоя поэзия вернулась на испанскую землю, пропитанная ее красками и запахами. Хуана Хименеса отличала не только цветовая зоркость, естественная для художника, но и какое-то изначально цветное восприятие мира — звука, запаха и даже слова. Со стихами Хименеса в испанскую поэзию ворвались краски, а с ними — воздух. По его книгам можно составить каталоги испанских птиц, трав, деревьев. Но суть не в этих приметах, безотчетно рассыпанных по стихам. У Хименеса было редкое чувство языка, и новизна его стихов крылась в том, что их ясный гармонический лад строился на живом слове. Он признавался, что, правя стихи, наслаждается, когда заменяет вычурное обыденным. В широком смысле был создан язык новой испанской поэзии, и все те, кто говорил на нем и развивал его, обращались к Поэту из Могера, как обращаются к словарю.
Но первое, чем Хуан Хименес заворожил читателя, была музыка. Мелодии лились из книги в книгу, удивляли богатством и при этом дышали почти детской непосредственностью. Хуан Рамон Хименес был импровизатором. Импровизация коренилась в самой натуре поэта, в его мировосприятии — «растворении себя в мире» (это растворение он называл любовью). Его стихи — мгновенные отклики, и даже о полузабытом говорится в настоящем времени, все происходит сейчас и здесь. Но эта импрессионистская игра красок и настроений пронизана грустной, прощальной нотой — именно она связывает мгновения в непрерывность и дает стихам единство и глубину. Растворение в мире становится возвратом к себе.
В 1916 г. Хименес с женой поселяется на окраине Мадрида. Позднее он назвал свою новую жизнь «одиноким усилием». Литературная столица жила открыто и шумно, на верандах кафе. Хуан Рамон Хименес сторонился публичности, но при этом основал и выпускал литературные журналы, вокруг которых собралась молодежь. В 20-е гг. он «вывел в люди» многих молодых поэтов, порой полярных ему, но зато — для него это было главным — подлинных. Издательское дело давалось ему, лишенному практической сметки, трудно, но оказалось прочным: его журналы то умирали, то воскресали под новыми названиями. Некоторые из них живут и доныне.
Влияние Хименеса на поэтов росло, но, пока ему подражали, он, верный своему правилу «писать поперек», искал новые дороги и вновь оказался впереди литературного движения. «По нему, как по компасу, наша нарождающаяся поэзия выверяла свой путь, — вспоминал Рафаэль Альберти, — к нему приникали, как к живому источнику вдохновения».
В 1916 г. Хуан Рамон Хименес составил свою первую антологию и расстался с прошлым, подведя под ним решительную черту: «Все написанное — черновик». Новый период начался книгой стихов «Вечные мгновенья» (1916 — 1917); эта и следующая книга «Камень и небо» (1917 — 1918) стали новым словом в испанской поэзии. Стих Хименеса изменился резко и неузнаваемо — отказ от рифмы, верлибры, бескрасочность и монументальная пластика образов. Лаконизм, к которому он и прежде тяготел, стал принципом — порой лирическое переживание спрессовано в две-три строки, и в этом поэт следовал андалузской народной традиции. Живопись сменил скупой, угловатый и точный рисунок, а музыка ушла в глубь стиха и стала тоньше и менее ощутимой.
Причина не в том, что мир для Хименеса перестал звучать и обесцветился. К поэту пришла зрелость, и музыку оттеснила поэзия мысли. Теперь Хуан Хименес за явлениями ищет их сущность. Видимый мир, изменчиво-многообразный для него, — мир, деформированный человеческим сознанием, искаженный в нем, и сознание, скрытые возможности которого неведомы, может и должно перестроиться так, чтобы человек ощутил вечность. Зримый мир, прекрасный и горестный, и мир сущностный, где всему есть смысл и оправдание, для Хименеса едины, но не тождественны — как солнечный спектр и световой луч. И поэзия для него подобна призме, она свидетельство, а поэт — свидетель этого единства. Сверхзадача Хименеса, его «одинокое усилие» художника — преодолеть сознание смерти, саму ее идею. Он называл это «необходимостью разума».
Вторая антология стихов (1922) сделала Хименеса известным всему испаноязычному миру; сам же он надолго замолкает, лишь изредка печатая стихи в периодике, порою анонимно. В действительности он работал непрерывно, но стихи этого времени увидели свет лишь после мировой войны.
Осенью 1936 г. Хуан Рамон Хименес покинул родину — и, как оказалось, навсегда. Тому были две причины. Гражданская война переполнила мадридские приюты, и Хименес, непритворно любивший детей, взял к себе двенадцать сирот. Материально он рассчитывал на свое многотомное собрание сочинений, которое начало выходить, и на лавочку народных промыслов, где его жена была одной из совладелиц. Но издание прервалось на первом же томе, а народу стало не до промыслов. Хименес оказался в отчаянном положении. В это время республиканское правительство, в расчете на международный авторитет поэта (в Латинской Америке даже существовало литературное содружество «Камень и небо» — по названию его книги), предложило ему пост культурного атташе в Нью-Йорке. Продав все, что нашлось в доме ценного, Хименес обеспечил своим сиротам трехмесячное содержание, бросил дом, библиотеку, архив, рукописи (все это потом было разграблено) и отбыл за океан. Семейный багаж состоял из двух чемоданов с бельем и двух обручальных колец.
Он покинул родину уже на пороге старости, и с падением республики для него начались борьба за существование, нужда, болезни и утраты. Свое шестидесятилетие он встретил на больничной койке, а в 1956 г. всего через несколько дней после присуждения ему Нобелевской премии похоронил жену. Последние два года его жизни были одиноким угасанием. Но до этого он работал не покладая рук и успел издать третью антологию. В архиве поэта остались сотни стихов и десятки книг, к сожалению, незаконченных или едва начатых.
Еще в начале эмиграции, скитаясь по Латинской Америке и собирая пожертвования для своих мадридских сирот, он говорил в лекциях о поэзии: «Поэт не может не петь вольно. Когда он поет вольно, он очищается, даже не помышляя о том, от любой скверны. Знание, опыт и логика его не выручат, и если рассудок помешает ему петь вольно, он запоет вымученно и черство. И лучше бы политику не принуждать поэта не петь или петь под диктовку, а самому пригубить эту вольную песню...
Стало расхожим мнение, что поэзия расслабляет, что это удел мечтателей, а не мощное проявление жизни. Но самые мощные страны всегда славились самой утонченной поэзией. Китай, Греция, Рим. Мощные народы знали всегда и знают сегодня, что поэзия, достигшая вершины, ведет в народ: чувство тем долговечней, чем оно естественней, чем оно ближе к народному.
Нет, поэзия не расслабляет. Слабость не в душевной глубине, а в поверхностном лоске, не в тонкости, а в изворотливости. Мы слабы, когда слабеет в нас поэзия жизни.
Когда люди хватаются за колья, это уже не люди, это колья. Давайте же доверять нашей подлинной силе».
Вероятно, Хуан Рамон Хименес мог бы повторить это и в Нобелевской речи, но ограничился тем, что переадресовал премию погибшим друзьям — Антонио Мачадо и Федерико Гарсиа Лорке.
Портрет Гонсало Хименеса де Кесады
Гонсало Хименес де Кесада (Gonzalo Jiménez de Quesada; 1509-1579) - испанский конкистадор, распространивший власть испанской короны на Новую Гранаду (ныне - Колумбия).
Биография
Хименес де Кесада приналежал к знатному семейству и гордился происхождением от Генриха Мореплавателя. Получив юридическое образование в Гранаде, он был направлен в 1535 г. на управление колумбийским прибрежным поселением Санта-Марта. Не имея никакого военного опыта, он собрал под своим командованием 900 испанцев и отплыл вверх по течению реки Магдалена на покорение страны, наречённой им Новой Гранадой.
После восьмимесячного путешествия по тропическим джунглям и многочисленных стычек с туземцами люди Хименеса де Кесады выбрались на равнину центральной Колумбии, где вместо искомого города Эльдорадо обнаружили цветущее государство народа чибча. Индейцы приняли испанцев за богов и сдались без сопротивления, их правитель бежал на запад, его столичный город был взят и переименован в Санта-Фе-де-Богота.
В конце 1538 г. Хименесу де Кесаде стало известно, что на управление Новой Гранадой претендуют ещё двое конкистадоров - со стороны Венесуэлы к Боготе двигался немец Николай Федерман, со стороны Эквадора - испанец Себастьян де Белалькасар. Все трое договорились уладить спор при мадридском дворе. В июле 1539 г. Хименес де Кесада отправился для лоббирования своих интересов в Испанию, но получил лишь почётный титул губернатора Эльдорадо.
Хименес де Кесада, известный своим ровным и довольно миролюбивым нравом, прожил дольше прочих конкистадоров. На протяжении тридцати лет он управлял Новой Гранадой, защищая поселенцев от жестокости властей и жадности землевладельцев. Всё это время он не переставал мечтать об Эльдорадо. В 1569 г. направился на покорение льянос, но вместо баснословного города золота нашёл лишь голые прерии.
После двух лет блужданий по льянос Хименес де Кесада вернулся в Боготу с десятой частью своих спутников. Вскоре после этого он вернулся на родину и поселился в Уэске, где занялся написанием несохранившейся книги воспоминаний. Умер от проказы.
Сокровища чибча-муисков
Сокровища, захваченные конкистадором на территории Колумбии у чибча-муисков, составили меньшее количество, чем захваченное Франсиско Писарро у инков, как видно из доклада королевских чиновников Хуана де Сан Мартина и Антонио де Лебрихи, принявших личное участие в походе (июль 1539):
«Когда заместитель [Хименес де Кесада] вернулся в Тунху, было взвешено имевшееся золото, и взвешенное, составило, как в том, что было захвачено в Тунхе, так и у Согамосо и другое небольшое количество золота, захваченное в крае, вес в сто девяносто одна тысяча и cто девяносто четыре песо чистого золота, и другого, более низкопробного, золота тридцать семь тысяч двести тридцать восемь песо, и другого золота, называемого золотой лом, набралось восемнадцать тысяч триста девяносто песо. Была захвачена одна тысяча восемьсот пятнадцать изумрудных камней, среди которых имеются высококачественные камни, одни крупные, а другие - маленькие, и многообразные» (Хуан де Сан Мартин и Антонио де Лебриха. Доклад о завоевании Нового Королевства Гранада (июль 1539 года)).
Известные произведения:
Epitome de la Conquista del Nuevo Reino de Granada (Краткое изложение завоевания Нового Королевства Гранада), 1539.
Apuntamientos y anotaciones sobre la historia de Paulo Jovio (больше известная как Antijovio), 1567 - исторический и политический трактат о современных автору событиях в Европе.
Memoria de los descubridores, que entraron conmigo a descubrir y conquistar este Nuevo Reino de Granada, 1576.
Библиография:
* Friede, Juan (1960) Gonzalo Jiménez de Quesada a través de documentos históricos. Bogotá: Academia Colombiana de Historia.
* Friede, Juan (1979) El adelantado don Gonzalo Jiménez de Quesada (2 vols.) Bogotá: Carlos Valencia editores.
* Jiménez de Quesada, Gonzalo (1952) El Antijovio (With introduction by Manuel Ballesteros Gaibrois). Bogotá: Instituto Caro y Cuervo.
* Arciniegas, Germán (1942). The Knight of El Dorado: The Tale of Don Gonzalo Jiménez de Quesada and His Conquest of New Granada, Now Called Colombia". New York: The Viking Press.
* Avellaneda Navas, José Ignacio (1995). The Conquerors of the New Kingdom of Granada . Albuquerque: University of New Mexico Press. ISBN 9780826316127
* Crow, John A. (1992) . The Epic of Latin America (4th ed.). Berkeley: University of California Press, 116-126. ISBN 9780520078680
* Cunninghame Graham, R. B. (1922). The Conquest of New Granada, Being the Life of Gonzalo Jimenez de Quesada. London: W. Heinemann.
Первая треть XX века считается «новым золотым веком» испанской литературы. «Старый золотой век» - это эпоха Возрождения и барокко. На рубеже XIX-XX столетий в испаноязычной литературе оформились два основополагающих литературных течения - «Поколение 1898 года» и модернизм.
«Поколение 1898 года» называют также «Поколением катастрофы». Именно в 1898 году окончательно развеялся миф о великой мировой державе - Испании. В ходе американо-испанских войн последняя потерпела сокрушительное поражение и навсегда отошла на вторые позиции в мировой политике. Разочарование испанской интеллигенции было несказанно велико, нация на долгие годы впала в тяжелейший духовный кризис, и потребовались мудрость и решительность Баамонде Франко, чтобы вернуть Испании уверенность в грядущем дне. Упадническо-экзистенциалистское отношение к жизни, похоронные настроения и поиск силы в далеком прошлом - все это воплотилось в творчестве «Поколения 1898 года». Во главе течения стоял гениальный писатель и философ Мигель де Унамуно.
Испаноязычный модернизм предпочел уйти в созерцание красоты, спрятаться
от политики и углубиться во внутренний мир индивидума. Общепризнанным
главой его стал никарагуанский поэт Рубен Дарио (настоящее имя Феликс
Рубен Гарсиа Сармьенто; годы жизни 1867-1916). Именно он первым ввел в
оборот само понятие «модернизм» для обозначения
нового направления в испаноязычной литературе. Дарио быстро снискал
общеевропейскую славу и, впервые приехав в Мадрид в 1898 году, сразу же
нашел себе в Испании почитателей и сторонников.
Будущий поэт родился 23 декабря 1881 года в маленьком андалузском городке Могер, на юго-западе Испании. Отец его Виктор Хименес был банкиром. Мать Пурификасьон Мантекон-и-Лопес Парейо занималась детьми. У мальчика были еще двое братьев и сводная сестра по отцовской линии от первого брака.
Детство Хуана Рамона прошло в старинном доме с мраморными лестницами и
слугами. Несмотря на слабое здоровье Хуана, родители отправили
одиннадцатилетнего сына в Пуэрто-де-Санта-Мария, портовый город близ
Кадиса, где он обучался в монастырском колледже. По окончании колледжа
в 1896 году Хименес отправился в столицу Андалузии Севилью, где
поступил на факультет права местного университета. Одновременно он
обучался живописи. Там же в Севилье Хуан Рамон начал писать стихи.
Первые сборники стихов молодого поэта под названиями «Души фиалок» и «Кувшинки» вышли в 1900 году. Стихотворения в них были подражательными и сентиментальными.
В апреле того же года состоялось знакомство Хименеса и Дарио. Испанец на долгие годы стал верным учеником выдающегося никарагуанца. Дарио охотно признал молодого человека не только своим учеником, но и зрелым мастером.
Внезапная кончина отца в 1901 году заставила Хуана Рамона вернуться в Могер. Здесь поэт долгое время пребывал в состоянии глубокой депрессии, даже вынужден был лечиться от неврастении в санатории в Бордо. Невзирая на явное излечение, с того времени тоскливые мысли о смерти преследовали поэта всю жизнь.
В Мадриде, куда полный энергии и новых замыслов Хименес вернулся в 1902 году, он стал ежегодно выпускать сборники своих новых стихотворений - «Рифмы» (1902), «Печальные напевы» (1903), «Дальние сады» (1904), «Пасторали» (1905). И все они были полны тоски и безысходности.
После смерти отца финансовые дела семьи очень быстро пришли в упадок. Хуан Рамон вынужден был вернуться домой. С 1905 по 1911 год он почти безвыездно жил в Могере, но связи со столичными издателями не терял. Один за другим вышли его сборники «Чистые элегии» (1908), «Весенние баллады» (1910), «Гулкое одиночество» (1911).
Характерной чертой поэзии Хименеса стал цвет. В этом ему, конечно, помогло увлечение живописью. Данная особенность весьма важна для понимания творчества Хименеса, поскольку в испанской поэзии существует цветовая символика. Так, к примеру, белый цвет символизирует грусть, красный - страсть, черный - смерть, лазурь - красоту. В понимание последнего цвета поэт внес еще одно существенное дополнение: лазурь - Бог. Хименеса называют импрессионистом испанского стиха, но отличие его от истинных импрессионистов в том, что поэт сохранил в своей палитре черный цвет.
В 1912 году Хименес поселился в Мадридской студенческой резиденции - центре гуманитарной культуры. Там Хуан Рамон познакомился с американкой Зенобией Кампруби Аймар. Девушка увлекалась поэзией. Молодые люди приглянулись друг другу и решили вместе перевести на испанский язык произведения Рабиндраната Тагора.
На следующий год Хименес издал новый сборник своих стихотворений - «Лабиринт» (1913). Следом появились цикл белых стихов «Платеро и я» (1914) и книга романтических любовных стихов «Лето» (1915). Последняя книга была посвящена Зенобии Кампруби.
Девушка тем временем вернулась в Нью-Йорк. В феврале 1916 года, в разгар Первой мировой войны, Хименес последовал за возлюбленной. Поездка в США стала этапной в судьбе поэта. Он женился и прожил с Зенобией всю жизнь, вплоть до ее кончины в 1956 году. А вскоре после свадьбы пришла печальная весть - умер Рубен Дарио. Смерть учителя неожиданно стала переломным событием в творческой судьбе молодого человека - завершилось увлечение Хименеса модернизмом.
Наступил новый период. Он начался книгами «Дневник поэта-молодожена» и «Вечные мгновения» (1918). Сам Хименес охарактеризовал отличие нового периода в его творчестве тем, что от «красивой» поэзии он перешел к «нагой» поэзии. Стих Хименеса стал предельно лаконичным, ясным, простым. Поэт все чаще отказывался от рифм - они мешали и были излишни. Именно период «нагой» поэзии и сделал Хименеса великим всемирным поэтом.
В книге «Вечность» (1918) поэт отрекся от ранее созданных им стихов и провозгласил свое стремление к «обнаженной», «чистой» поэзии. Стихи сборника «Вечность» строги, чужды изысканности, красочности, которые были характерны для раннего творчества поэта.
В 1920-е годы Хуан Рамон Хименес получил всемирное признание, стал мастером, мэтром, учителем. Среди его учеников можно назвать Федерико Гарсиа Лорку и Рафаэля Альберти. Семью Хименес обеспечивал тем, что работал критиком и редактором в испанских литературных журналах.
В 1936 году в Испании началась гражданская война. Хименес, как это часто бывает с эгоистично замкнутой на своих фантазиях интеллигенцией, провозгласил себя сторонником свободы и демократии и поддержал республиканское правительство, которое поспешило направить поэта почетным атташе по культуре в США. Хименес принял это назначение, как добровольную ссылку.
Когда в 1939 году победил Франко и началась тяжелейшая борьба патриотов за сохранение и постепенное обустройство Испании, Хименес и его жена решили остаться за границей, поскольку не желали иметь дело с диктатурой.
Сначала местом жительства они выбрали Соединенные Штаты. Но уже через месяц, в сентябре 1936 года, Хименес и его жена переехали в Пуэрто-Рико, а в ноябре того же года на Кубу. Парадокс - гуманист и свободолюбец для Испании, поэт вполне дружелюбно принял проамериканский мафиозный режим полковника Рубена Фульхенсио Батисты-и-Сальдивара (1901-1973). Хименес читал курс лекций в Испано-кубинском институте культуры в Гаване. Здесь супруги Хименес прожили два года.
В 1939 году чета Хименесов вернулась в США, где они жили в течение всей Второй мировой войны. Осенью 1950 года они приняли окончательное решение жить только в испаноязычной стране, если не могут вернуться в Испанию, и выбрали Пуэрто-Рико. На острове Хименес преподавал и работал над поэтическим циклом «Бог желанный и желающий». Сборник этот не был закончен, но фрагменты из него поэт включил в «Третью поэтическую антологию» (1957).
Наступил 1956 год. Весной обострилась болезнь Зенобии Кампруби, у нее был рак. Началась медленная тяжелая агония.
25 октября 1956 года Хуану Рамону Хименесу была присуждена Нобелевская премия в области литературы. Официально комитет объявил: «за лирическую поэзию, образец высокого духа и художественной чистоты в испанской поэзии». Но в те годы присуждение Нобелевской премии все чаще и чаще принимало политический характер. Недовольные независимой политикой Франко, Соединенные Штаты позаботились о том, чтобы в пику национальному режиму премию получил испанский поэт-эмигрант. И хотя сегодня мы можем утверждать, что лауреатом стал достойный художник слова, но горечь политической конъюнктуры неизбежно остается.
Через три дня после получения радостной вести о Нобелевской премии умерла Зенобия Кампруби Аймар. Детей у Хименесов не было, и семидесятипятилетний поэт остался один. В коротком ответном письме Хименеса Нобелевскому комитету, зачитанном в Стокгольме ректором Пуэрториканского университета, в частности было сказано: «Нобелевская премия по праву принадлежит моей жене Зенобии. Если бы не ее помощь, не ее вдохновляющее участие, я не смог бы трудиться на протяжении сорока лет. Теперь без нее я одинок и беспомощен».
Надо отдать должное пуэрториканцам: последние годы жизни великий поэт был окружен заботой и любовью.
* * *
