Однополярный мир — способ организации власти всей Земли в одних руках. Чаще всего под этими руками мы понимаем сверхдержаву. Такая система крайне неоднозначна, о ней спорят уже давно. А все началось, конечно, с холодной войны.

Биполярный и однополярный мир

Именно во время холодной войны 20 века заговорили о какой-либо полярности. Мир был признан биполярным . Мир знал два государства, а остальной мир был полем их игры. И хотя многие со мной не согласятся, чаще всего ссылаясь относительную силу ЕС, тем не менее каждый признает, что две силы, два центра мира существовало — Запад и Восток. Вечная борьба, имеющая намного более длинную историю, нежели полтора века. Но именно после знаменитой речи Черчилля это борьба поднялась на новый уровень. Биполярный мир родился.

Его положение стало шатким после развала одного из гигантов. Заговорили об однополярном мире. И естественно, на место властителя теперь могли претендовать только США. Одним из политических деятелей, выдвинувших эту теорию стала М. Тэтчер , которая в своей книге «История управления государства» напрямую говорила об этом. В защиту теории однополярности приводились доводы о необходимости мирового арбитра, централизованной власти в руках разумного и демократического правительства. Также на тот момент истории, когда заговорили об однополярной системе, в политике происходило важное изменение для стран ЕС: объединение Германии. В марте 1990 года, спустя несколько месяцев после падения Берлинской стены, Тэтчер призывала Францию объединить усилия перед лицом «немецкой угрозы», а также высказывала опасения, что объединенная Германия попытается стать самой могущественной страной Европы. Именно перед лицом сильной власти Германии остальные страны, особенно Великобритания, нуждались в противовесе.

М. Тэтчер

По другую сторону, на Востоке, к однополярности отнеслись скептично. Особенно это коснулось России. В. Путин резко отрицательно отнесся к этой теории «одного хозяина», что и было логично с точки зрения проигравшей страны. Тем не менее и более объективные источники против это теории. Их довод и мотив прост, крепок и понятен — неограниченная власть над миром одной сверхдержавы будет способствовать антидемократизации, подавлению прав других стран, самосуду. Знакомо это миру еще задолго до самого слова «однополярный» и всей науки политологии в современном понимании. Римская империя, Монгольская и Испанская — лучшие монополисты истории вряд ли смогли похвастаться демократичностью. Некоторые из них продержались дольше, но так и стремились к дискретонсти, разделению, распаду. Энтропия их удел. Хотя территории все же не могут не удивить. Достаточно проанализировать карты:

В ответ сегодня сторонники однополюсной стратегии говорят о неизбежности сплочения мира в единую сеть, о глобализации и интеграции, о росте количества населения всей планеты, о мировых проблемах. Все это требует централизованной власти уже не на уровне лишь государств. В течение всего 20 века вы видели 7сцепление и упрочнение всего мира, будь то ОВД, НАТО или G7, СНГ или ЕС — мир сплачивался как никогда. Но нужен ли арбитр? Говорит ли этой все за однополярность?

Тем не менее другой блок не отстает и предлагает свои версии того, как вести себя в условиях современных реалий. И одна из распространенных теорий говорит о том, что стоит… вернуться к биполярной системе.

Такую точку зрения еще в 70-е годы отстаивал американский политолог К. Уольтц. В своей работе “Теория международной политики” (1979 г.) он видел значение биполярности в том, что она минимизирует неопределенность, ибо число участников конфронтации в этой модели резко ограничено.

В условиях современного взаимопроницаемого мира наличие многих центров силы может привести к хаосу: раз много точек, много интересов; следовательно, много столкновений. Баланс сил, динамическое равновесие могут быть, только когда на весах две равновеликие чаши. И залог спокойствия планеты заключен в возвращении к двухполярному миру, где одна сторона уравновешивает другую

В. Б. Тихомиров полагает даже, что “на глобальном уровне мировая общественная система всегда была и остается в нервом приближении биполярной, что проявляется в ее структуре-инварианте”. По мнению ученого, однополюсность вообще противоречит законам природы. Мир просто обречен быть биполярным, ибо полюса “должны дополнять друг друга в рамках единства противоположностей».

Но второй полюс многие видят не в России, а других, более активно развивающихся странах, как, например, Китай. О его перспективах говорят уже давно, а современная новостная сводка начинает походить на предсказания Тихомирова и Уольтца.

Многополятрный мир

Стратегия менее популярная, и более тяжело реализуемая на практике по причине того, что требует равномерного развития многих стран, выравнивания экономического уровня.

Вот основные доводы приверженцев многополярного мира

Как и во всех сферах, конкуренция все же лучше, чем монополизм.
Ведь конкуренция заставляет ведущих членов сообщества усиливать свое качество и т.д., а участникам занимающим вторые и третьи эшелоны, все же не только следовать в фарватере одного из лидеров, но и отстаивать свои интересы.
В монополии же, все наоборот, есть один флагман, а все остальные или с ним, или должны быть уничтожены.

Эта идея противостоит биполярности мира, утверждая, что мир не нуждается еще в одной холодной войне, что приводит к накоплению вооружения, в частности — атомного. Эта идея кажется наиболее близкой к идеям гуманизма и демократизма. И тем не менее, утопична. А между тем смысл знаменитой песни воспринимается теперь совсем по-другому:

We’re all living in Amerika..

Источники используемых фотографий:

• http://www.the-dialogue.com
• http://oboi-na-stol.com

2. Биполярный мир в 50-90 годы ХХ века

Пятидесятые годы – это то десятилетие «холодной» войны, когда мир фактически находился в тени двух сверхдержав, обладающих ядерным оружием. Его испытания наносили непоправимый вред окружающей среде, вызывали раковые заболевания у людей, но в то время мало кто об этом знал. Обеими странами проводились испытания межконтинентальных ракет, хотя в этом плане СССР немного отставал. В середине 50-х годов наступила новая эра и в отношениях СССР и США, и в мировой истории, суть которой сконцентрирована в трех словах: гарантированное взаимное уничтожение. Преобладающим в советско-американских отношениях стал тот факт, что обмен ядерными ударами уничтожил бы обе противоборствующие стороны, огромный арсенал ядерного оружия делал войну невозможной. Но, к великому сожалению, это не относилось к войнам между малыми нациями.

Через три месяца после вступления американских войск в Корею верховным главнокомандующим североатлантического союза был назначен Дуайт Эйзенхауэр, а уже 20 января 1953 года он стал президентом Соединенных Штатов. Получив в «наследство» «холодную» войну в Европе и «горячую» в Корее, Эйзенхауэр первостепенной задачей поставил окончание Корейской войны, истощавшей людские и материальные ресурсы воюющих сторон. В это время советские летчики и зенитчики прикрывали наземные войска и стратегические объекты, города Китая и Кореи от массированных налетов американской авиации. Переговоры о мире начались еще в 1951 году (в Кессоне и Панмуньужоне), но не увенчались успехом, поскольку северокорейские и китайские военнопленные не хотели возвращаться домой из лагерей ООН. Заняв пост президента, Эйзенхауэр в январе 1953 года предъявляет ультиматум Мао Цзэдуну: либо он немедленно прекращает войну, либо США переносят военные действия на территорию Китая и применяют атомное оружие. 5 марта умер Сталин, и 27 июля 1953 года было подписано соглашение об окончании войны, но оно не решило проблемы объединения Кореи, а, напротив, усугубило ее: несмотря на протесты Сингмана Ри, Корея была разделена на две части на условиях Южной. Более того, 10 октября администрация Эйзенхауэра подписала договор о безопасности с Южной Кореей, предполагавший совместную оборону в случае повторного нападения севера и экономическую помощь для восстановления Корейской Республики. После смерти Иосифа Виссарионовича американцы видели две перспективы развития отношений с СССР: либо им удастся сблизиться, либо, если политика СССР «лишь смягчится, но будет носить тот же захватнический характер», кризис усугубится.

В СССР в это время, за неимением официальных преемников «вождя народов», велась тайная борьба за власть, в которой, как ни странно, большую роль играло высшее военное командование, некогда тщательно контролировавшееся партийной верхушкой. Маленков стал главой правительства, а Хрущев – секретарем ЦК. Первым результатом такой борьбы стал арест Берии прямо на заседании Политбюро, которого втайне осудили и расстреляли («Кухня» Политбюро оставалась тайной вплоть до времен Горбачева). Шаг за шагом партия восстанавливала свое былое превосходство, в том числе заявлением об отклонении сталинского режима от ленинских норм и осуждении Сталина в докладах Хрущева. Во внешней политике советское руководство стремилось придерживаться умеренного поведения, дабы не допустить расширения пропасти между СССР и Западом, сократить военные расходы, причем нельзя было дать понять мировой общественности, что Советский Союз действует с позиции слабости. Он также всячески стремился показать свою заинтересованность в окончании Корейской войны и в прекращении совместной оккупации Австрии (15 мая 1955 года был подписан мир, и из Австрии ушли войска СССР), однако не собирался выводить свои войска из Восточной Европы (жесткое подавление берлинских беспорядков). Были восстановлены дипломатические отношения с Израилем, Грецией и даже с Иосипом Броз Тито.

Весной 1954 года Советский Союз, Великобритания, Франция и Китай приняли участие в Женевской конференции, на которой было достигнуто соглашение по поводу войны в Индокитае. Через год там же произошла встреча стран «большой четверки» - СССР, США, Франция, Великобритания, на которой, хотя и не получилось договориться о разоружении или другой какой-либо проблеме, между Эйзенхауэром и Хрущевым установились дружелюбные отношения.

Это дало повод думать, что конец «холодной войны» совсем близок. К тому же, путешествие Хрущева и Булганина (заменившего на посту премьера Маленкова) в Индию, Бирму и Афганистан укрепило отношения с этими странами, так как им оказывалась экономическая, а Афганистану и военная, помощь; СССР сблизился с Китаем, Югославией, странами Юго-Восточной Азии, «третьего мира», предоставлялась военная помощь Египту.

Однако в этом же году после присоединения к НАТО ФРГ, в котором лидеры СССР видели прямую антисоветскую направленность, появился военно-политический союз – ОВД, в который вошли Венгрия, Болгария, Албания (в 1962 году отказалась от участия), Польша, Румыния, Чехословакия, ГДР и СССР. Германия еще долгое время оставалась одной из самых горячих точек мира. США не хотели признавать ГДР, что советские лидеры считали поощрением тех, кто вынашивал идею реванша и объединения немецкого государства. В связи с этим в августе 1961 года за одну ночь была воздвигнута стена, изолировавшая Западный Берлин от остальной части ГДР, в результате чего Германия оказалась окончательно разделенной.

Возможность улучшения советско-американских отношений продемонстрировал визит Хрущева в США с 15 по 27 сентября 1959 года так сказать «по высшему разряду». Он и Эйзенхауэр отмечали, что гонка вооружений требует колоссальных расходов и порождает большую опасность, и, следовательно, необходимо ограничить вооружения. Ответного визита президента США не последовало в связи с инцидентом сбитого 1 мая 1960 года в районе Свердловска американского самолета-разведчика У-2 и убило все надежды на мирные отношения.

В ноябре 1960 года на президентских выборах в США победил демократ Джон Кеннеди. При нем расходы на вооружение были увеличены, и произошел разрыв дипломатических отношений с Кубой, в которой в начале 1959 года Фидель Кастро сверг Батисту и установил контроль над Гаваной, объявив себя лидером страны. Тогда Кубинская коммунистическая партия была легализована, а соратники Кастро – коммунисты Че Гевара и Антонио Хименес вошли в состав правительства.

В июне 1962 года в Москве был подписан секретный договор о размещении на Кубе атомного оружия. Советский Союз принял решение оказать маленькой стране всестороннюю поддержку: политическую, экономическую и военную. С июля началась подготовка крупной операции под кодовым названием «Анадырь» по развертыванию в предельной близости от США группы войск, способной вести бои на удалении 11 тысяч километров от баз без снабжения. Первые боевые подразделения прибыли на Кубу в начале августа, затем началась переброска ядерных зарядов. Период с 14 по 27 октября стал апогеем кризиса. 14 числа разведывательный американский самолет У-2 обнаружил на Кубе стартовые площадки для запуска баллистических ракет средней дальности, на что США ответили блокадой Кубы и подготовкой военного вторжения (22 октября Кеннеди с этим заявлением выступил по телевидению). День 27 октября мог закончиться ядерной катастрофой – над Кубой был сбит У-2. в ночь с 29 на 30 октября президент США отдал приказ разбомбить советские ракетные установки и кубинские военные базы, после чего захватить остров.

Перед угрозой ядерной войны СССР убрал свои ракеты с территории Кубы, а Вашингтон пообещал не предпринимать попыток вторжения на остров, удерживать от этого своих союзников и убрать свои ракеты с территории Турции. Вывоз советских ракет осуществлялся без предварительного согласования этого решения с Ф. Кастро, поэтому реакция последнего на «капитулянтство» Хрущева была вулканической. Необычайно сложные переговоры с американской и кубинской стороной пришлось вести А. Микояну. В результате 20 ноября 1962 года Кеннеди объявил о прекращении блокады Кубы – Карибский кризис удалось разрешить.

В том же году завершился раскол в советско-китайских отношениях. Некоторое время научно-техническое и экономическое сотрудничество этих стран шло по нарастающей, после чего внутреннее развитие и внешняя политика разошлись. С января 1956 по февраль 1959 года СССР обязался помогать Китаю и строительству крупных промышленных предприятий. Кроме того, 15 мая 1957 года Советский Союз заключил с КНР договор о предоставлении ей атомной бомбы с технической документацией для организации соответствующего производства.

Конфликт зародился во время ХХ съезда КПСС, взявшего курс на разрядку международной напряженности, налаживание делового сотрудничества с Западом, предотвращение мировой войны, демократизацию жизни общества и отказ от стимулирования мировой революции. Особое возмущение у Пекина вызывали формы разоблачения культа личности Сталина. Китайский лидер отмечал, что не следует бояться войны, поскольку она «более выгодна нам и менее выгодна Западу», «большая революция не может обойтись без революционной войны». На установку на Кубе советских ракет Китай отреагировал как на реализацию своей линии, но при «капитуляции» Пекин продемонстрировал готовность сражаться до последнего американца и до последнего русского.

После подписания в Москве исторического договора от 5 августа 1963 года между СССР, США и Великобританией о запрете испытаний ядерного оружия в атмосфере, под водой и в космическом пространстве Китай в октябре 1964 года взорвал свою первую атомную бомбу (только через 20 лет Пекин присоединился к этому договору, который вступал в силу в 1970 году). Помимо всего прочего, КНР выдвинула к СССР территориальные претензии, что послужило благодатной почвой для нарастания напряженности на границе и вооруженного конфликта в конце 60-х годов.

Последней дипломатической акцией, возглавляемой Хрущевым, было выступление в защиту Кубы с заявлением от 10 августа 1964 года. Это произошло после того, как ОАГ под напором США обвинила правительство Острова свободы в агрессии, вмешательстве в дела другого государства и потребовала всех членов ОАГ порвать дипломатические связи с Ф. Кастро.

22 ноября 1963 года в Далласе, штат Техас, был застрелен Джон Кеннеди, которого на его посту сменил вице-президент Линдон Джонсон. В период его правления основным событием было вмешательство США во Вьетнамскую войну, в которой оказывали всестороннюю поддержку войскам Южного Вьетнама, направленную против северовьетнамских коммунистов.

Эта война забирала у Соединенных Штатов много материальных и людских сил. На волне массового выступления против войны и внутриполитических проблем новым президентом стал Ричард Никсон, основной свое целью считавший снятие напряжения в международных отношениях. Он намеревался в корне изменить американскую тактику в войне: теперь главный удар следовало направить на базы снабжения вьетконговцев, расположенные в Камбодже и Лаосе, авиация должна была разрушить коммуникации, по которым в ДРВ поступало оружие из СССР и Китая. Война прервалась Парижским мирным договором от 27 января 1973 года, предоставившим Южному Вьетнаму право самому решать свою судьбу и гарантировавшим вывод американских войск. Через два года коммунисты нарушили договор и возобновили войну, которая была подавлена контратакой сайгоновских войск. По завершении войны во Вьетнаме в 1973 году Никсон нормализовал отношения с СССР и Китаем, для чего посетил Москву и Пекин.

Поиск компромиссов с СССР выражался в подписании важных договоров по обоюдному согласию. Так, в январе 1967 года, был принят Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, в апреле 1968 года – Соглашение о спасении космонавтов и Договор о нераспространении ядерного оружия, в 1973 году – Соглашение о предотвращении ядерной войны. Их результатом является советско-американский космический эксперимент в июле 1975 года. Особо продуктивными в отношениях США и СССР явились встречи на высшем уровне.

Первая встреча состоялась в мае 1972 года в Москве между президентом Никсоном и сменившим Хрущева на посту Генерального секретаря ЦК КПСС еще в 1964 году Леонидом Брежневым. Наиважнейшим элементом упрочнения двусторонних связей являлось расширение торгово-экономических отношений, а также программа сотрудничества в области культуры, науки и техники. Стороны заявили, что «не претендуют сами и не признают чьих бы то ни было притязаний на какие-либо особые права или преимущества в мировых делах».

Контакты на высшем уровне стали традиционными и были призваны стабилизировать международную обстановку. В результате договоров 1972-1974 годов США стали вторыми торговыми партнерами СССР, но высокие таможенные пошлины, дискриминационные торгово-кредитные санкции и военное обострение на международной арене к концу 70-х годов свели товарооборот СССР и США практически к нулю. В 1975 году форум в Хельсинки положил начало встречам руководителей 33 стран Европы, а также США и Канады, призванным быть основой укрепления мира, взаимного доверия и безопасности. Также улучшению добрососедских отношений помогли декларация «За новые рубежи в международной разрядке, за укрепление безопасности и развитие сотрудничества в Европе» 1976 года и Московская декларация 1978 года, принятые членами ОВД.

После скандала в предвыборной кампании 1972 года, несмотря на переизбрание на второй срок, 8 августа 1974 года Ричард Никсон подал в отставку, и президентом стал Джералд Форд. Спустя два года он проиграл демократу Джимми Картеру, который вступил на должность в 1977 году. Ему не удалось наладить отношения с СССР, поскольку Брежнев активно поддерживал тоталитарные режимы в Африке и развязал войну в Афганистане.

27 апреля 1978 года афганские коммунисты организовали военный переворот, убив главу государства Дауда. После этого в страну прибыло множество советских военных и гражданских советников, практически подчинивших Афганистан Москве. Вскоре сопротивление навязанному режиму вылилось в открытую войну между сторонниками Москвы и моджахедами (бойцами исламской оппозиции). Ввод советских войск в Афганистан в конце 1979 года резко изменил отношение мира к СССР: многие прежние договоренности так и остались на бумаге, а Олимпиада-80 прошла в обстановке бойкота со стороны многих стран Запада.

Международная обстановка стала приобретать черты конфронтации. В этих условиях в американских выборах победил сторонник жестких мер по отношению к СССР Рональд Рейган, называвший Советский Союз «империей зла». В США стали разрабатываться планы СОИ – стратегической оборонной инициативы, предусматривающей создание ядерного щита в космосе («планы космических войн»). Декабрьская сессия совета НАТО 1979 года решила разместить с ноября 1983 года в Европе новых американских ядерных ракет средней дальности. В этих условиях СССР разместил в Чехословакии и ГДР ракеты среднего радиуса действия, в ответ НАТО стал размещать такие же ракеты в Европе, а также крылатые ракеты. Дабы предотвратить дальнейшую эскалацию напряженности, Кремль предложил пойти на уступки, сократить присутствие атомного оружия в Европе, одновременно с этим регулируя афганский вопрос. Советский Союз хотел решить проблему путем привлечения к переговорам пакистанской стороны, что, сняв напряжение на афгано-пакистанской границе, позволило бы вывести его войска. Однако инцидент 1 сентября 1983 года со сбитым южнокорейским пассажирским лайнером привел к сворачиванию переговорного процесса.

Встреча в верхах в Женеве в 1985 году между Рейганом и уже Горбачевым завершилась мало к чему обязывающей Декларацией о недопустимости ядерной войны; в том же русле было оформлено Заявление советского правительства от 15 января 1986 года с программой ядерного разоружения, призывавшее и другие страны. В 1986 году на XXVII съезде КПСС была откорректирована политика в Афганистане: произведена замена руководства страны, провозглашен курс на примирение, чтобы вывести свои войска с территории соседнего государства.

В том же году состоялась встреча глав США и СССР в Рейкьявике, обозначившая новое начало внешнеполитического курса Советского Союза. Горбачев предложил Рейгану уничтожить все ракеты средней дальности, причем первый пошел на большие уступки, нежели другой. Несмотря на это, подобное заявление имело огромный резонанс: в 1987 году страны ОВД выработали одностороннюю оборонительную доктрину по сокращению вооружений до разумных пределов. На третьей встрече Горбачева и Рейгана в Вашингтоне 8 декабря 1987 года стороны подписали договор о ликвидации ракет средней и малой дальности, что послужило поводом к общему снижению напряженности и началу разоружения. Уже 15 февраля 1988 года Советский Союз приступил к выводу войск из Афганистана. В мае – июне 1989 года Горбачев посетил КНР, в результате чего СССР пошел на изменение границ по фарватеру пограничных рек. Однако главными событиями 1989 года стали перемены в Восточной Европе, где правительства большинства стран были свергнуты. В декабре 1989 года на Мальте состоялась встреча Горбачева и нового президента США Джорджа Буша. Во время переговоров было намечено сократить наступательные вооружения на 50 %, а также сократить численность войск в Европе и химического оружия. На встрече с канцлером ФРГ Колем в Москве в феврале 1990 года Горбачев согласился с возможным воссоединением Германии, но не был оговорен выход ФРГ из НАТО. 3 октября 1990 года ГДР прекратила свое существование.

В 1990 году Горбачев получил Нобелевскую премию мира, на что реакция в стране была двойственной: с одной стороны, в 1989 закончилась афганская война, снижалась опасность нового конфликта, но с другой – СССР терял свои позиции в мире. Внутриполитический кризис Советского Союза в 1990-1991 годах ослаблял его внешнеполитический престиж. Наиболее значительным документом этого времени стал Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ), подписанный представителями США и СССР в июле 1991 года в Москве, предусматривающий сокращение различных видов наступательного оружия.

Распад СССР и образование СНГ положили начало новой, российской внешней политики. Победа США в войне в Персидском заливе значительно укрепила авторитет нового президента. Кроме того, после краха международной коммунистической системы и развала СССР Соединенные Штаты стали единственной супердержавой в мире.

40-50-е годы в его душе уже зрел конфликт, который со временем приведет Фадеева к самоубийству. Таким образом, летом 1947 г. в связи с началом «холодной войны» советские пропагандисты начали активно внедрять в общественное сознание образ внешнего врага в лице США, Великобритании, Запада в целом, а также начали поиск людей, которые могли бы олицетворять образ внутреннего врага. 2.4 Второй этап...

... (включая Гонконг и Тайвань), Индии, Индонезии, Южной Кореи, Мексики, Бразилии, Аргентины, Польши, Турции и Южной Африки. Третьей целеполагающей установкой современной внешнеполитической стратегии США (наряду с обеспечением безопасности и процветания страны) является продвижение демократии в мире. Хотя тяга к демократическому переустройству мира по американскому подобию издавна является одной из...

После второй мировой войны сложился международный по-рядок, отличавшийся двумя существенными особенностями.

Во-первых, это уже упоминавшееся достаточно четкое разде-ление мира на две социально-политические системы, которые находились в состоянии перманентной «холодной войны» друг с другом, взаимных угроз и гонки вооружений. Раскол мира нашел свое отражение в постоянном усилении военной мощи двух сверх-держав — США и СССР, он институализировался в противосто-ящих друг другу двух военно-политических (НАТО и ОВД) и по-литико-экономических (БЭС и СЭВ) союзах и прошел не только по «центру», но по «периферии» международной системы.

Во-вторых, это образование Организации Объединенных На-ций и ее специализированных учреждений и все более настойчи-вые попытки регулирования международных отношений и со-вершенствования международного права. Образование ООН от-вечало объективной потребности создания управляемого между-народного порядка и стало началом формирования международ-ного сообщества как субъекта управления им. Вместе с тем, вслед-ствие ограниченности своих полномочий, ООН не могла выпол-нить возлагаемой на нее роли инструмента по поддержанию мира и безопасности, международной стабильности и сотрудничества между народами. В результате сложившийся международный порядок проявлялся в своих основных измерениях как противоре-чивый и неустойчивый, вызывая все более обоснованную озабо-ченность мирового общественного мнения.

Опираясь на анализ С. Хоффманна, рассмотрим основные из-мерения послевоенного международного порядка.

Так, горизонтальное измерение послевоенного международ-ного порядка характеризуют следующие особенности.

1. Децентрализация (но не уменьшение) насилия. Стабиль-ность на центральном и глобальном уровнях, поддерживаемая взаимным устрашением сверхдержав, не исключала нестабиль-ности на региональных и субрегиональных уровнях (региональ-ные конфликты, локальные войны между «третьими странами», войны с открытым участием одной из сверхдержав при более или менее опосредованной поддержке другой из них противополож-ной стороны и т.п.).

2. Фрагментация глобальной международной системы и реги-ональных подсистем, на уровне которых выход из конфликтов зависит каждый раз гораздо больше от равновесия сил в регионе и чисто внутренних факторов, касающихся участников конфлик-тов, чем от стратегического ядерного равновесия.

3. Невозможность прямых военных столкновений между сверх-державами. Однако их место заняли «кризисы», причиной кото-рых становятся либо действия одной из них в регионе, рассматриваемой как зона ее жизненных интересов (Карибский кризис 1962 г .), либо региональные войны между «третьими странами» в регионах, рассматриваемых как стратегически важные обеими сверхдержавами (Ближневосточный кризис 1973 г.).

4. Возможность переговоров между сверхдержавами и возглав-ляемыми ими военными блоками с целью преодоления создав-шегося положения, появившаяся в результате стабильности на стратегическом уровне, общей заинтересованности международ-ного сообщества в ликвидации угрозы разрушительного ядерного конфликта и разорительной гонки вооружений. В то же время эти переговоры в условиях существующего международного по-рядка могли привести лишь к ограниченным результатам.

5. Стремление каждой из сверхдержав к односторонним пре-имуществам на периферии глобального равновесия при одновре-менном взаимном согласии на сохранение раздела мира на «сфе-ры влияния» каждой из них.

Что касается вертикального измерения международного по-рядка, то, несмотря на огромный разрыв, существовавший между мощью сверхдержав и всего остального мира, их давление на «третьи страны» имело пределы, и глобальная иерархия не стано-вилась большей, чем прежде. Во-первых, всегда сохранялась су-ществовавшая в любой биполярной системе возможность контр-давления на сверхдержаву со стороны ее более слабого в военном отношении «клиента». Во-вторых, произошел крах колониаль-ных империй и возникли новые государства, суверенитет и права которых защищаются ООН и региональными организациями типа ЛАГ, ОАЕ, АСЕАН и др. В-третьих, в международном сообщест-ве формируются и получают быстрое распространение новые мо-ральные ценности либерально-демократического содержания, в основе которых — осуждение насилия, особенно по отношению к слаборазвитым государствам, чувство постимперской вины (зна-менитый «вьетнамский синдром» в США) и т.п. В-четвертых, «чрезмерное» давление одной из сверхдержав на «третьи стра-ны», вмешательство в их дела создавали угрозу усиления проти-водействия со стороны другой сверхдержавы и негативных по-следствий в результате противостояния между обоими блоками. Наконец, в-пятых, указанная выше фрагментация международ-ной системы оставляла возможность претензий определенных государств (их режимов) на роль региональных квазисверхдержав с относительно широкой свободой маневра (например, режим Индонезии в период правления Сукарно, режимы Сирии и Изра-иля на Ближнем Востоке, ЮАР — в южной Африке и т.п.).

Для функционального измерения послевоенного международ-ного порядка характерно прежде всего выдвижение на передний план деятельности государств и правительств на международной арене экономических мероприятий. Основой этого явились глу-бокие экономические и социальные изменения в мире и повсе-местное стремление людей к росту материального благосостоя-ния, к достойным XX века условиям человеческого существова-ния. Научно-техническая революция сделала отличительной чер-той описываемого периода деятельность на мировой арене в ка-честве равноправных международных акторов неправительствен-ных транснациональных организаций и объединений. Наконец, в силу ряда объективных причин (не последнее место среди них занимают стремления людей к повышению своего уровня жизни и выдвижение на передний план в международных стратегичес-ко-дипломатических усилиях государств экономических целей, до-стижение которых не может быть обеспечено автаркией), замет-но возрастает взаимозависимость различных частей мира.

Однако на уровне идеологического измерения международ-ного порядка периода холодной войны эта взаимозависимость не получает адекватного отражения. Противопоставление «социалис-тических ценностей и идеалов» «капиталистическим», с одной стороны, устоев и образа жизни «свободного мира» «империи зла», — с другой, достигли к середине 80-х годов состояния психологи-ческой войны между двумя общественно-политическими систе-мами, между СССР и США И хотя путем использования силы на региональных и субре-гиональных уровнях, ограничения возможностей «средних» и «малых* государств сверхдержавам удавалось сохранять глобаль-ную безопасность и тем самым контролировать сложившийся после второй мировой войны международный порядок, изменения, про-исходящие в сфере международных отношений, делали все более очевидным тот факт, что уже к 80-м годам он превратился в тор-моз общественного развития, опасное препятствие на его пути.

Тяжелым бременем для человечества стала вызванная проти-воборством двух систем гонка вооружений. Так, в середине 80-х годов на вооружение ушло около 6% мирового валового продук-та. Военные программы повлекли за собой огромный расход топ* лива, энергии, редкого сырья. Реализация этих программ приос-тановила либо замедлила использование для невоенных нужд множества научных открытий и новейших технологий (7). По дан-ным Стокгольмского международного института мира (SIPRI) в середине 80-х годов более половины ученых и технической ин-теллигенции планеты работали над созданием средств и методов разрушения, а не созидания материальных ценностей. Военные расходы оценивались в 1000 млрд. долларов в год или свыше 2 млн. в минуту (8). В то же время около 80 млн. человек в мире жили в абсолютной нищете, а из 500 млн. голодающих 50 млн. (половина которых — дети) ежегодно умирали от истощения (см.:там же, р. 79—80).

Если для мировой экономики непомерное бремя военных рас-ходов стало причиной стагнации и экономического дисбаланса, то еще более тяжелыми были его последствия для «третьего мира». Так, каждое вызванное гонкой вооружений повышение США своего ссудного процента на единицу добавляло 2 млрд. долларов к долгу развивающихся стран. Одним из самых опасных послед-ствий и аспектов проблемы стал рост военных расходов стран «третьего мира», испытывающих острый недостаток средств для медицинского обслуживания и продовольственного обеспечения населения. Достигнув ежегодной суммы в 140 млрд. долларов к 1980 г., эти расходы утроились в реальных ценах между 1962-* 1971 и 1972— 1981 годами. Во многих развивающихся странах на военные цели выделялось до 45% национального бюджета (см.: там же). Возрастающее бремя военных расходов стало непосиль-ным и для СССР, сыграв едва ли не решающую роль в крушении его экономики.

В целом же, в истории человечества создалась принципиаль-но новая ситуация, когда накопленного им прежде опыта нахож-дения оптимальных путей общественного развития уже недоста-точно, когда возникла острая необходимость в нетривиальных подходах, порывающих с привычными, но более не отвечающими действительности стереотипами. Беспрецедентные вызовы, с которыми столкнулось человечество, потребовали соответствую-щих их масштабам изменений в области международных отно-шений. Первостепенную важность для судеб цивилизации полу-чило широкое осознание уже отмечавшегося ранее некоторыми учеными того факта, что современный мир представляет собой неделимую целостность, единую взаимозависимую систему. Но-вое значение приобрел вопрос о войне и мире — пришло пони-мание всеми, причастными к принятию политических решений того, что в ядерной войне не может быть победителей и побеж-денных и что войну уже нельзя рассматривать как продолжение политики, ибо возможность применения ядерного оружия делает вполне вероятной гибель человеческой цивилизации.

БИПОЛЯРНЫЙ МИР

«Соединенным Штатам придется выступить против мирового общественного мнения, которое значительно изменилось со времен «холодной войны».

Доклад «Контуры мирового будущего», декабрь 2004 г.

Количество выпускников высших учебных заведений по инженерно-техническим специальностям в США достигло пика в 1985 году и с тех пор сократилось на 20 процентов. Доля студентов, желающих специализироваться в инженерно-технических дисциплинах, поставила страну на предпоследнее место среди развитых стран мира. Количество дипломированных инженеров, выпускаемых учебными заведениями Китая, превосходит их число в США в три раза. К тому же всеобщая обеспокоенность безопасностью жизни в США, возникшая в результате террористической атаки 11 сентября, затрудняет привлечение иностранных студентов в американские вузы, а в некоторых случаях служит и причиной отказа иностранным специалистам в разрешении работать в американских компаниях. В этой ситуации университеты других стран, где не возникает подобных затруднений с получением визы, пытаются использовать открывшиеся возможности и переманить студентов.

Объем частных инвестиций в исследования и научные разработки (составляющий 60 % всех инвестиций, выделяемых в США на эти цели), хотя и возрос в текущем году, находился на низком уровне все предыдущие три года. Более того, ведущие транснациональные корпорации создают свои собственные исследовательские центры за пределами США.

Исторический опыт. Представляется, что в будущем государства и граждане будут встречать опасности прежде всего внутреннего характера: этнические войны, терроризм, наркотики, гангстеризм - проблемы скорее для полиции, чем для армии. Это новая постановка вопроса для государств, долгие годы пребывавших в условиях холодной войны с ее ярко выраженной внешней угрозой. Решать чужие проблемы, вмешиваться в конфликты соседней страны, сколь бы дружественной она ни была, будет все более дискомфортно, для американцев в первую очередь. Это и подтолкнет реализацию многополярности. Что говорит нам опыт нового времени?

1. Впервые став многополярной (именно системой), конструкция международных отношений в восемнадцатом веке в конечном счете эволюционировала в биполярное соперничество Британии и Франции. На несколько лет Наполеон сумел заручиться поддержкой России, завоевать континентальную Европу, чем практически нейтрализовал Британию, потерявшую к тому же североамериканские колонии. Стремление к абсолютному господству бросило французского императора на

Москву, но завоевание всего мира оказалось невозможным. Французская гегемония была сломлена под Бородином, Лейпцигом и Ватерлоо.

2. Между Ватерлоо и Садовой (где Пруссия разбила Австрию и стала лидирующим германским государством) Россия и Британия полвека сохраняли биполярную систему, нарушенную ослаблением России (Крымская война) и триумфом национализма в Италии и Германии. Первая индустриальная революция укрепила германские государства, Францию и Италию, в. результате чего снова восторжествовала многополярная система. Германия, сокрушив Австрию и Францию в 1866–1870 годах, после Бисмарка стала нарушать многополярную систему своей претензией на континентальное (читай глобальное) первенство, чем вызвала формирование противостоящей Entente cordiale.

3. Приложив колоссальные усилия, внешний мир между 1914 и 1945 годами отверг германские посягательства. Одновременно он покончил с династической дипломатией. Из антигитлеровской коалиции очень быстро выделился американо-советский дуэт, и система снова стала на сорок лет биполярной (Америка заручилась поддержкой Западной Европы, а СССР заключил союз с Китаем). С отчуждением Москвы и Пекина, внутренним раздором в СССР биполярность снова канула в историю и выделился американский лидер.

Американские политологи не скрывают, что «Соединенные Штаты, конечно же, предпочли бы находиться в однополюсной системе, где они владели бы положением гегемона… С другой стороны, крупные державы предпочли бы многополярную систему, в которой они могли бы преследовать свои интересы собственными силами и коллективно, избегая при этом ограничения, принуждения и давления единственной сверхдержавы. Они ощущают угрозу в стремлении Америки к глобальной гегемонии».

Обозначились некоторые устойчивые черты. Во-первых, та или иная система сохраняется примерно одно-два поколения. Во-вторых, финалом дипломатически-социального конструкта является конфликт. В-третьих, движение идет от хаоса к формированию многополярной системы, в которой выделяются два лидера (биполярная система), один из которых после (продолжительного) соперничества становится гегемоном. Соперники объединяются, выступают против своеволия лидера - общие интересы и общие страхи сближают, - и мир снова погружается в некое подобие хаоса.

Итак, обычным является следующий цикл: из свободной игры независимых центров, где господствует переменчивость и гибкость дипломатии нескольких центров, вызревает тенденция большей жесткости, формируется обычно биполярный мир. Биполярность обычно ведет к продолжительному конфликту (холодная война). Затем побеждает один из центров и возникает лидер, чье своеволие неизбежно вызывает оппозицию и объединение потенциальных противников. Монополярный мир неизбежно раскалывается, и весь процесс восходит на новый круг. Такова мировая история.

Занимая влиятельные позиции в глобализирующемся мире, используя американское недовольство трудностями имперского всевластия, ряд суверенных стран получит реальный шанс вырваться из орбиты единственной сверхдержавы. Первым этапом трансформации однополюсной системы будет биполярный мир. Он придет в ходе противостояния, выработки позиции в ходе спора о региональной гегемонии между ЕС и Россией, между Китаем, Индией и Японией».

Противостояние коалиций. Существуют различные варианты возвышения новых центров. Их сил на этапе становления нового мирового центра скорее всего окажется недостаточно для вызова Америке, для реального противостояния мировому гегемону. Первым шагом на пути реформирования международной системы, переходной фазой на пути межгосударственной биполярности может стать сближение ряда американских конкурентов между собой. Исторический опыт говорит об относительной легкости сближения стран, если обнаруживается параллельность их интересов. Сепаратное блокостроительство возможно и в Западной Европе, и в Восточной Азии. Среди предсказываемых антигегемонистских блоков выделяются пять вариантов.

Первый основывается на реальности отчуждения ряда западноевропейских стран, которые могут найти дружественную силу в России. Скажем, лидер современной социологии И. Валлерстайн предсказывает «высвобождение» Западной Европы от обязательств по Североатлантическому договору. Параллельно российско-китайскому охлаждению осуществится приход Китая в американо-японский лагерь, а России - в западноевропейский. В сформировавшихся двух великих коалициях - американо-японо-китайский союз против европейско-российского союза. Между 2000–2025 годами осуществится экспансия обоих блоков. Затем конфликтные интересы не позволят избежать столкновения и возникнет угроза долговременной мировой войны.

Второй вариант исходит из цивилизационной прочности Атлантического союза, которому с гораздо большей естественностью будут противостоять основные азиатские государства - Китай и Япония. (В чисто экономическом смысле эти две страны являются естественными партнерами - одна имеет технологию, ноу-хау, другая - естественные ресурсы и огромный рынок. Одна - стареющее умудренное население, другая - энергичную молодежь, одна имеет специфически азиатский демократический опыт, другая - однопартийную систему.) Обе страны могут оказать чрезвычайную помощь друг другу, преодолев прежний горький исторический опыт, различие в идеологии, самоутверждение Китая, его нечувствительность к японским опасениям, то обстоятельство, что Япония договорами связана с США.

Две великие азиатские страны могут забыть взаимные обвинения. И одновременно вспомнить прежние обиды от американцев и европейцев, если внутри обеих стран возобладают сторонники «возвращения» Тайваня и «возвращения» Окинавы. Продолжение бурного экономического роста КНР поможет восстановлению прерванной на десятилетие яростной экономической экспансии Японии. Китай уже стал вторым - после США - торговым партнером Японии. Эти обстоятельства немедленно вызвали американскую озабоченность. Союз Японии и Китая мог бы создать партнерство, способное претендовать на доминирование любого уровня.

Третий вариант - сближение России и Китая - на Западе реалистичным пока не считается. Обе страны очень ценят западные инвестиции, они не столь гармонично дополняют друг друга, модернизируя экономику в погоне за западными экономическими показателями. И все же сближение двух гигантов Евразии имеет черты реальности. По мнению австралийского исследователя, «наиболее вероятным наследником современной однополярной структуры явится новый биполярный баланс, который восстановит старый союз Москвы и Пекина 1950 года на основе укрепившей свои силы России и экономически и в военном отношении развившегося Китая, подключая некоторые силы из мусульманского мира - например, Иран. В традиционных показателях «status quo альянс» (США, Европа и Япония) будет обладать гораздо большей экономической и военной силой, чем ревизионистский альянс. Но напряжение будет напоминать 1949–1962 годы - пик холодной войны».

Успехи Запада, отставание его «преследователей», раздражение России и Китая по поводу пристрастности США и их союзников в вопросе национального самоопределения живущих в России и Китае народов - могут резко стимулировать вчера еще невероятное сближение Пекина и Москвы. По крайней мере вооружение Россией китайской армии на фоне ужесточения китайской политики в вопросе о будущем Тайваня создают правдоподобный сценарий вольного и невольного сближения двух крупнейших (по населенности и по размерам территории) стран мира. На протяжении всех последних лет русские и китайцы делали осевой идеей своего отношения к внешней политике сотрудничество «во славу многополярности».

В декабре 1996 года обе страны провозгласили в совместном коммюнике: «Партнерство равных прав и доверие между Россией и Китаем направлено на стратегическое сотрудничество в XXI веке».

Россия продала Китаю стратегически важные системы наведения и контроля своих систем СС-18 и СС-19 для китайских комплексов ДФ-31 и ДФ-41. В порты КНР прибыли современные российские подводные лодки, проданные Китаю. В Китае построены заводы, производящие части для мобильных межконтинентальных баллистических ракет «Тополь-М» (СС-27).

Россия помогает Китаю создать новое поколение баллистических ракет подводных лодок и сами подводные лодки с практически бесшумными двигателями, примерно равные по классу американским системам «Виктор-Ш», которые в США будут взяты на вооружение лишь в 2007 году. Российские заводы предоставили Китаю части мобильных СС-24 и СС-25. Китай получил от РФ технологию создания мирвированных ракет на твердом топливе, что чрезвычайно увеличило точность китайского стратегического оружия. Существуют планы строительства Россией в Китае до двадцати атомных реакторов. По мнению американского специалиста С. Бланка, «Москва видит военный рост Китая и намерена содействовать ему». Уже решен, в частности, вопрос об учебе в Москве китайских ядерных физиков.

«В результате Китай и Россия, - пишет американец Г. Биннендийк, - сблизились в сфере безопасности, несмотря на наличие ряда факторов, препятствующих сближению. Глобализация как бы притягивает обе страны к Западу, но противоречия с Западом препятствуют этой тенденции. Укрепившиеся китайско-российские связи базируются на взаимном недоверии в отношении Запада, растущих общих интересах, на заинтересованности в торговле оружием, на разрешении прежних пограничных и прочих противоречий… Очевидны и связи Китая и России с государствами-париями. Не может не вызывать озабоченности то, что нации, имеющие серьезные противоречия с Западом, формируют отношения сотрудничества, что ведет к опасной биполярности».

В конце 1998 года премьер российского правительства Е. Примаков выдвинул проект тройственного союза Россия - Китай - Индия, что можно рассматривать как апофеоз планов сплочения главных незападных сил. В 2000 году президент России В. Путин выдвинул во время визита в Пекин сходные планы. В 2005 г. в ШОС (Шанхайскую организацию шести) был принят Узбекистан. В 2006 г. Киргизия дала понять Вашингтону, что присутствие американских войск на ее территории нежелательно. Потенциал этой схемы в будущем будет зависеть от многих составляющих.

Четвертый вариант является едва ли не самым большим кошмаром для американских футурологов - союз Западной Европы с Китаем, объединяющий величайший в мире общий рынок с самой многочисленной нацией на Земле.

Затраты на оборону отдельных европейских стран, включая Великобританию, Францию и Германию, будут на протяжении ближайших пятнадцати лет снижаться, особенно по сравнению с Китаем и другими поднимающимися силами. Но в совокупности оборонные расходы Евросоюза будут превышать расходы других стран за исключением США и, возможно, Китая. Члены Евросоюза сталкивались в своей истории с большими трудностями в координации и оптимизации оборонных расходов, направленных на обеспечение роста благосостояния, укрепление безопасности и возрастание роли ЕС на международной арене. Вопрос о том, будет ли создана единая армия в рамках ЕС, остается открытым - частично по той причине, что ее создание могло бы привести к дублированию функций с силами НАТО.

Хотя вооруженные силы объединенной Европы вряд ли способны к развернутым боевым действиям за пределами региона, мощь ЕС может быть использована - благодаря приверженности идее многосторонности - для выработки модели глобального и регионального управления, которая может оказаться привлекательной для поднимающихся сил (таких, как Китай и Индия), особенно в том случае, если они предпочтут «западную» альтернативу, чтобы избежать односторонней зависимости от Соединенных Штатов. Например, альянс Евросоюз - Китай хотя и остается маловероятным, но уже не воспринимается как немыслимый.

Старение населения и сокращение численности рабочей силы в подавляющем большинстве европейских стран окажет большое влияние на судьбу континента, поставив перед ним серьезные, но, по-видимому, разрешимые экономические и политические проблемы. Среднеевропейский коэффициент рождаемости составляет ныне около 1,4, что ниже уровня простого воспроизводства населения, коэффициент которого равен 2,1 ребенка на одну женщину. На протяжении ближайших пятнадцати лет экономика стран Западной Европы будет нуждаться в нескольких миллионах рабочих для того, чтобы заполнить бреши, образующиеся в связи с уходом на пенсию своих ветеранов труда. Европа стоит перед дилеммой: либо она сумеет адаптировать свои трудовые ресурсы к сложившейся ситуации - то есть реформировать системы социального обеспечения, образования и налоговую систему и интегрировать растущее иммигрантское население (особенно выходцев из мусульманских стран), либо впадет в продолжительную экономическую стагнацию, которая может свести на нет все успехи, достигнутые в процессе создания более единой Европы.

Этого более всего боялись в свое время президенты Вашингтон и Джефферсон: евразийский колосс, объединяющий свою экономическую и военную мощь с громадными людскими массами Азии - союз Срединной Европы и Срединного Царства, союз ведомой Германией Европы и ведомой Китаем Азии. Главной глобальной задачей Соединенных Штатов должно быть предотвращение такого союза. Если же готовиться к худшему и согласиться в принципе с неизбежным отчуждением внешнего мира, то в качестве противовеса следует подготовить союз с Японией, Россией и Индией. Подобной ситуации, такого варианта «жесткого» будущего следует избежать за счет мобилизации проамериканских сил в Европе.

Пятый вариант не выглядит пока реалистичным, но обсуждается в западной научной литературе. Речь идет о сближении Западной Европы и Японии. В принципе это очень логичная тема: против самого сильного блокируются находящиеся рядом. (К тому же ряд исследователей предвидят «грядущую конфронтацию между Китаем и Японией».)

Отметим ежегодные встречи лидеров ЕС и Японии на высшем уровне, встречи на самых различных форумах, на регулярных сессиях ООН, Всемирной торговой организации и пр. За последние годы «Европейский союз расширил географические рамки двустороннего диалога… Эти встречи влияют на восприятие ЕС и Японией друг друга. Ощутимость этого сближения связана с угрозами экономического характера и в безопасности, исходящих от Китая и Корейского полуострова». Важно отметить принятие в 1994 году Европейским союзом «новой азиатской стратегии». Стало очевидно восприятие Брюсселем Японии как своего рода моста между Европой и Азией. С японской стороны определенное сближение связано с благоприятным откликом премьера Кайфу на призыв западноевропейцев оказать помощь Восточной Европе, не дожидаясь американской реакции. Кооперация двух сторон в ВТО «облегчает взаимоподдержку ЕС и Японии в отношении американских требований».

Фактически Европейский союз и Япония закладывают фундамент для совместных действий в XXI веке. При всем нежелании Японии рисковать своими особыми отношениями с США, если последние примут более «самоцентричный» курс, - Токио может усилить ориентацию на западноевропейский центр. «В то время как, - пишет английская исследовательница Дж. Гилсон, - Соединенные Штаты продолжают уменьшать свое вмешательство в европейские и азиатские дела; новые проблемы «менее стратегического» значения занимают все большее место на международной арене. Именно сейчас Япония и ЕС становятся ключевыми игроками в сфере международной экономической и политической активности, и они уже вырабатывают партнерство в решении глобальных вопросов».

Но складывание коалиций - это непростой и часто долговременный процесс. Суверенные государства, вступающие в союзы, склонны проявлять не дисциплину, а самостоятельность. Наряду с коалиционным блокостроительством привилегированному положению США будет грозить антиамериканская эволюция отдельных крупных государств. Их немного, но они суверенны и потенциально могущественны.

Не Север - Юг и не Восток - Запад явятся политической дихотомией будущего. Двумя реальными претендентами на роль независимого от США полюса являются объединенная Европа и Китай. «Хотя весьма сложно предсказать условия, которые будут господствовать в Европе или в Китае через 25 лет, - приходит к выводу историк П. Кеннеди, - оба эти региона имеют потенциал, необходимый для того, чтобы стать равными - или даже превзойти Соединенные Штаты, - по крайней мере в экономическом могуществе».

Глава 26 Сдержанное нетерпение, готовое перейти в безудержную радость - вот что чувствует арестант, которого заказали с вещами, если существует хотя бы теоретическая возможность освобождения. Своеобразие состояния заключается и в том, что твоё положение на тюрьме может,

Глава IV Впервые - ОЗ, 1876, № 9 (вып. в свет 20 сентября), стр. 255–292, под заглавием «Экскурсии в область умеренности и аккуратности», с порядковым номером «IV». Подпись: Н. Щедрин. Сохранилась наборная рукопись первоначальной редакции очерка.Очерк написан летом 1875 г. в